В 1974 году я со своими друзьями-студентами предложил Хайеку баллотироваться на пост почетного ректора университета. Спустя несколько лет во время своего посещения Института Адама Смита он заметил висящие на стене гравюры с изображением университета Святого Андрея.

“Как интересно”, - сказал он, - ведь я однажды баллотировался в ректоры университета Святого Андрея”.

“Да, это так, - сказал я. – И я участвовал в этой кампании. Но Вы проиграли, потому что все считали Вас слишком старым”.

“М-да”, - произнес Хайек.

“Между прочим, - заметил я, - всех остальных кандидатов уже нет в живых”.

Великий ученый искренно рассмеялся.

Всем понятно, почему. Хайек всегда считал, что ему крупно повезло пережить тяжелую и затяжную болезнь, которой он страдал с середины 1960-х годов.

К счастью для него шведы решили присудить Нобелевскую премию своему экономисту Гуннару Мюрдалю. Чтобы их намерение не слишком бросалось в глаза, они добавили к Мюрдалю какого-то малоизвестного австрийца, который был явно на последнем издыхании и поэтому никак не мог затмить славу шведа. Удачливостью в прогнозах они также не отличались. Хайека стали боготворить во всем мире.

Вспоминая период своей болезни, Хайек как-то сказал членам Общества Карла Менгера: “Несколько лет назад я почувствовал на себе преклонный возраст, но мне не понравилось”.

Действительно, Хайек прожил достаточно долго, увидел падение Берлинской стены и осознал, что работа всей его жизни, все силы его личной борьбы против тоталитаризма не прошли даром. Но в более широком смысле Хайек не умрет никогда. Мне кажется, что в сердцах людей он продолжает жить ярче, чем когда-либо раньше. Особенно для новых поколений молодежи на Востоке и Западе, которые желают отстаивать свою свободу и радоваться ей.

Предыдущие поколения никогда не давали им такой свободы, считая, что без командного аппарата порядка быть не может. Теперь, благодаря Хайеку, мы знаем, что может. Знают это и все эти будущие поколения молодых людей, полных желаний и надежд.