В фокусе прошлой недели был визит президента Путина в США и сопутствующие ему переговоры в рамках ООН и с президентом Бушем. В целом, поездку можно назвать рутинной. Речь Путина на всемирном форуме не блистала новыми откровениями и инициативами. Сконцентрировавшись на борьбе с терроризмом, он, тем не менее, не предложил каких-либо конкретных мер по его искоренению. Избежал Путин и конкретики в отношении Ирака. Таким образом, он косвенно признал, что возможности ООН на этих направлениях ограничены. Однако с его стороны не последовало и ясной поддержки американского проекта резолюции по Ираку.

В самый последний момент из речи Путина выпало одно принципиальное положение, которое можно было бы отнести к серьезным внешнеполитическим шагам. Согласно первоначальному тексту, он должен был сказать: "Сегодня Россия объявляет о своем обязательстве не размещать первой в космическом пространстве оружия ударного, наступательного характера". Это могло бы стать важным аргументом в российско-американской дискуссии о ПРО, внести новые элементы в сотрудничество в этой области. Однако это сказано не было. Тем самым Россия оставляет за собой свободу рук в использовании космоса в военных целях в одностороннем порядке.

Переговоры Путина с Бушем ознаменовались определенным, хотя и незначительным, сближением позиций. Судя по всему, американская сторона в большей степени, чем раньше, поддержала линию Москвы в борьбе с чеченским терроризмом. Однако это не помешало Вашингтону игнорировать присутствие в составе российской делегации главы чеченской администрации Ахмата Кадырова, прокремлевски настроенного и фактически единственного кандидата на президентский пост в республике.

Со своей стороны, Путин косвенно признал американскую озабоченность в связи с ядерной программой Ирана. Он заявил о необходимости "послать ясный, но уважительный сигнал Ирану о продолжении и расширении сотрудничества с МАГАТЭ". Но все же эта формулировка носит половинчатый, ни к чему не обязывающий характер.

Стоит напомнить, что в этом вопросе Путин находится в неловкой ситуации. Еще в июне на большой встрече с журналистами Путин заявил, что иранский лидер Хатами лично обещал ему подписание Тегераном соответствующего протокола МАГАТЭ. Однако этого не произошло. Повторяется казус с Ким Чен Иром: перед встречей "большой восьмерки" на Окинаве в 2000 г. он вроде бы пообещал Путину отказаться от ядерной программы, а затем публично объявил, что, мол, пошутил.

Казалось бы, Путин должен был бы вынести урок из общения с лидерами государств-изгоев, критически относиться к их обещаниям и уж, во всяком случае, не озвучивать публично их недокументированные декларации. Но нет, он продолжает наступать на одни и те же грабли.

Путин хорошо подготовился к встрече с американскими деловыми и общественными кругами. Учитывая всеобщую озабоченность в связи с делом "Юкоса", он категорически отрицал возможность пересмотра итогов приватизации в России. Однако в детали российский президент не вдавался. А дьявол, как известно, заключен именно в них. Ведь речь не обязательно должна идти о принятии законов или других нормативных актов, объявляющих недействительными приватизационные сделки 1990-х годов.

Новые элиты, пришедшие во власть вместе с Путиным и объективно заинтересованные в перераспределении собственности, прежде всего питерские чекисты, располагают широким набором инструментов для осуществления этого скрытным путем. Это может быть выдавливание олигархов из большого бизнеса с помощью шантажа, манипулирование финансовыми потоками, искусное применение процедур банкротств. Уже есть примеры создания мощных производственных структур, подконтрольных спецслужбам, в военно-промышленном комплексе (концерн ПВО "Алмаз-Антей"). Подобная латентная экспансия может распространиться и на другие отрасли. Что это, как не фактический пересмотр приватизации и перераспределение собственности?

Кстати говоря, пересмотр итогов приватизации волнует не только американцев. Россиян он тревожит еще больше, поскольку затрагивает их непосредственные интересы. С интересной инициативой на этот счет выступил на прошлой неделе тяжеловес российской политики, президент Торгово-промышленной палаты Евгений Примаков. Он предложил законодательно запретить пересмотр прав собственности, приобретенной до 1998 г., но в пакете с этим законом принять и норму о природной ренте, то есть, выплате повышенных налогов в бюджет компаниями, извлекающими сверхприбыль из добычи естественных природных ресурсов страны. Эта идея хорошо сработала на путинский визит в Америку и привлекательна для избирательной кампании "партии власти". Но она трудно реализуема в практическом плане из-за естественного сопротивления нефтяных, газовых и других лоббистских групп.

Вернемся, однако, к визиту Путина в США. Странными выглядели его нападки на советологию, прозвучавшие в ходе его выступления в Колумбийском университете. Призывая отказаться от этой дисциплины, он явно проявил предвзятое представление о ней в духе стереотипов советской пропаганды времен "холодной войны". Ведь при всех издержках, именно западные советологи говорили ту правду о Советском Союзе, которую его руководители скрывали от народа. И хотя СССР распался, сохранилось постсоветское пространство, где его политическое, экономическое и духовное наследие все еще сильно. Оно существенно влияет на формирование внутренней и внешней политики всех государств бывшего Советского Союза, в том числе и России, и, естественно, требует глубокого изучения, в частности, через призму американских интересов. Так что списывать советологию с научных и политических счетов преждевременно, и поэтому призыв российского президента провисает в воздухе.

Е.С. Волк,
Директор Московского Представительства Фонда "Наследие" (США),
Председатель Совета Попечителей Международного Фонда Фридриха фон Хайека (Москва).