Главным событием прошедшей недели стала отставка российского правительства. Президент Путин, не дожидаясь исхода предстоящих выборов, уволил премьера Михаила Касьянова и, соответственно, всех министров. Решение президента застало московское экспертное сообщество врасплох, хотя о неизбежности ухода Касьянова до выборов говорили и писали многие, в том числе и мы.

Формальные объяснения президента о причинах его шага никого не удовлетворили. Почему было необходимо, как сказал президент, "прямо сейчас, не дожидаясь окончания избирательной кампании, заявить состав высшего исполнительного органа государственной власти, который должен будет принять на себя свою часть ответственности за дальнейшее развитие нашей страны?" Это вполне можно было сделать и после выборов, в соответствии с конституцией. Тем более что, по словам самого Путина, работу правительства он считал удовлетворительной.

Выдвинуто множество версий произошедшего. Считается, например, что отставкой правительства Путин хотел оживить пресную, лишенную всякой интриги избирательную кампанию, как бы встряхнуть самоуспокоившийся электорат и мобилизовать его прийти на участки для голосования. Такое объяснение имеет право на существование. Но предложим и нашу, более политизированную.

Как известно, премьер Касьянов никогда не входил в ближайшее окружение Путина. Его назначение главой правительства было частью тайной сделки между Путиным и ельцинской семьей, перед которой у вновь избранного президента были серьезные обязательства. По всей видимости, они были настолько значительными, что Путину понадобилось четыре года для того, чтобы укрепить свои позиции и полностью избавиться от представителей "семьи" в кремлевских верхах. Мы уже писали, что после отставки главы президентской администрации Александра Волошина в конце прошлого года дни Касьянова, этого последнего из могикан "семьи", были сочтены.

Надо признать, что Путин честно и добросовестно выполнял свои обязательства перед "семьей". Ведь репутация у Касьянова была не очень хорошей. На Западе и в России стало крылатой фраза о "Мише два процента", прямо намекающая на то, что премьер получал откат именно в таких размерах за свою подпись на крупных правительственных сделках, требовавших его одобрения. Однако все это оставалось на уровне домыслов и слухов. Правоохранительным органам не разрешали "копать" под Касьянова. Робкие попытки Счетной палаты во главе с Сергеем Степашиным провести ревизию того, как правительство расходует бюджетные деньги, были, естественно, встречены Касьяновым в штыки, а затем торпедированы и самим Путиным.

Отправив Касьянова в отставку, Путин дал четкий сигнал российской элите: с политическим и экономическим наследием ельцинской "семьи" покончено раз и навсегда. Как сказали бы классики, Путин, смеясь, расстается со своим прошлым. К президентским выборам Путин идет в окружении полностью лояльной команды, которая обязана ему своим восхождением во власть.

Конкретная кандидатура премьера большого значения в этом плане не имеет. В конечном итоге все главные решения будут приниматься в Кремле, а не в Белом доме. На месте премьера Путину не нужна сильная фигура, которая могла бы конкурировать с ним по популярности или компетентности. Ему нужен, скорее, послушный исполнитель, которого можно будет использовать в качестве "козла отпущения" на случай непопулярных экономических мер. А их следует ожидать. Это болезненная для населения реформа жилищно-коммунального хозяйства. Это и возможное увеличение налогов (уже впрямую говорится о необходимости повышения прямого подоходного налога, предмета либеральной гордости Путина, с 13 до 17 процентов).

Именно такой выглядит кандидатура Михаила Фрадкова, предложенная сегодня Путиным на пост премьера. Это отнюдь не выдающийся экономист с опытом практического руководства народным хозяйством. Для этого новому премьеру могут дать квалифицированных заместителей. Зато у Фрадкова полностью отсутствуют какие-либо политические амбиции, он никогда не был замечен в какой-либо политической борьбе или интригах. В советское время его карьера успешно проходила в спокойных внешнеэкономических организациях СССР. Не просматривается его тесная связь ни с "семьей", ни с питерской группировкой.

Какими-либо серьезными успехами служебная карьера Фрадкова в новой России не ознаменовалась. Не особо впечатляющей была его деятельность на посту министра внешних экономических связей в середине 1990-х гг., и на посту министра торговли уже в правительствах Степашина и Путина. Службу налоговой полиции, которую он возглавлял короткое время в 2001 г. вообще распустили за ненадобностью и неэффективностью, а Фрадкова назначили главным по связям с Евросоюзом. Ясно, что Фрадков обязан своим взлетом Путину и только ему и будет ему абсолютно предан. С другой стороны, Путину он не личный друг и избавиться от него при необходимости будет не жалко.

Что же касается лиц из ближайшего окружения президента - Бориса Грызлова, нынешнего спикера Госдумы, и Сергея Иванова, министра обороны, - то Путин явно решил приберечь их в качестве возможных преемников на посту президента и не выдвигать на рискованный пост премьера, сулящий синяки и шишки.

Значительное внимание зарубежной и российской общественности привлекли крупномасштабные учения стратегических сил России. Они беспрецедентны по своему размаху не только в российской, но и советской истории. Нечто подобное происходило в 1982 году в разгар обострения отношений между Москвой и Вашингтоном, когда президент Рейган объявил Советский Союз "империей зла", а брежневское руководство всерьез рассматривало возможность внезапного ракетно-ядерного нападения со стороны Америки. Но и тогда все же размах ядерных учений СССР был меньше.

В этой связи встает вопрос: почему в условиях развития партнерства и сотрудничества с Соединенными Штатами Россия проводит такие крупные учения? Ведь очевидно, что и пуски баллистических ракет с подводных лодок, и запуск новейшей ракеты наземного базирования с космодрома Плесецк нацелены не на страны-изгои, занимающиеся распространением ОМУ, и не на международных террористов, а именно на Соединенные Штаты. Именно эту страну российский военный истеблишмент по-прежнему считает основным противником.

Естественно, прямо об этом не говорилось. Но первый заместитель начальника Генштаба Юрий Балуевский достаточно четко обозначил политическую подоплеку этих учений: "В Вашингтоне вновь стараются сделать из ядерного оружия инструмент решения политических задач. Много непонятных моментов и в новой ядерной доктрине США. Поэтому мы должны на это реагировать".

Особое удовлетворение у российского политического и военного руководства вызвали успешные испытания гиперзвукового экспериментального летательного аппарата X-90. На Западе его называют AS-19 Koala. Как считается в российском руководстве, это оружие делает беззащитной для российских ракет любую систему ПРО. А если учесть, что единственной эффективной ПРО в мире обладают только Соединенные Штаты, то вполне понятно, против кого направлено это оружие.

Учения стратегических сил с личным участием Путина выявили не только сильные, но и слабые стороны российских вооруженных сил. Окончились провалом две попытки запуска баллистических ракет морского базирования "РСМ-54". Такого в советские времена на таких учениях не случалось. Эти неудачи естественно отражают тот глубокий кризис, в котором по-прежнему находятся российские вооруженные силы, особенно флот, несмотря на все попытки военного руководства доказать обратное.

Зато в ходе учений проявилась типично советская черта российского генералитета: упрямо отрицать очевидные факты, не признавая неудач, ошибок и упущений. Глава ВМФ адмирал Куроедов делал все возможное, чтобы изобразить, будто ничего не случилось: ракеты, дескать, и не должны были вылететь из пусковых установок. Однако времена уже изменились, и подчиненные адмирала охотно допустили утечку в СМИ о реальных неудачах.

Характерно и то, что Путин, присутствовавший при неудачных моментах учений, как бы подыграл завравшимся генералам и не разоблачил их ложь. К военным Путин относится с пиететом и публично их не сдает.

Крупномасштабные учения стратегических сил вновь ставят вопрос о политических и военных приоритетах национальной безопасности России. Они показали, в частности, что Москва ставит по-прежнему во главу угла стратегическое ядерное сдерживание в отношении США на основе доктрины взаимно гарантированного уничтожения. Именно этим и объясняется и характер стратегических военных программ, и содержание и направленность военных учений ядерных сил. На практике это означает, что, руководствуясь сверхдержавными амбициями, Россия вновь втягивается в разорительное для себя соревнование с Соединенными Штатами в военной области на стратегическом уровне. А вопросы защиты от реальных угроз, прежде всего терроризма и нестабильности на южных рубежах России, отодвигаются на второй план. Охотясь за стратегическими химерами, Кремль в реальности ослабляет безопасность собственного народа.

Е.С. Волк,
Директор Московского Представительства Фонда "Наследие" (США),
Председатель Совета Попечителей Международного Фонда Фридриха фон Хайека (Москва).