На прошлой неделе основные внутриполитические события в России, так или иначе фокусировались на иракской проблеме. Московская организация пропрезидентской "Единой России" провела антивоенную демонстрацию прямо у стен американского посольства в Москве. Это, пожалуй, первая массовая антивоенная акция в столице. И, надо сказать, ни по своей содержательной стороне, ни по форме она никого не впечатлила. Именно в тот день пал Багдад, по ТВ постоянно показывали кадры свержения статуи Саддама Хусейна, и призывы к прекращению военных действий звучали как-то неуместно.
Организация этого действа тоже не блистала высоким уровнем. Учащаяся молодежь, которая составляла большинство на митинге, явно не оправдывала затраченных на ее услуги средств. Она плохо ориентировалась в ситуации, путала лозунги. В сравнении с массовыми демонстрациями в западноевропейских столицах московская акция выглядела, скорее, как фарс. Каковым она, впрочем, и была: "Единой России" надо привлекать голоса перед выборами, и антиамериканская карта здесь хорошо ложится.
Главным международным событием недели был саммит между президентами Путиным и Шираком и германским канцлером Шредером. Характерно, что сначала планировалась двусторонняя российско-германская встреча в верхах, и француза позвали в последний момент. Чем объясняется такой кульбит? Дело в том, что российская дипломатия находится в состоянии растерянности после победы коалиции в Ираке. Путин и его окружение явно рассчитывали на то, что иракская кампания затянется, и это даст возможность России отстаивать свои интересы в послевоенном Ираке, продвигать идеи о включении механизмов ООН, прекращении огня, посредничестве и т.п. Сейчас Россия как бы оказалась у разбитого корыта. Ясно, что при нынешнем раскладе сил ей ничего в Ираке не светит. Да и ее союзники по антиамериканскому блоку - Франция и Германия - все больше посматривают в сторону Вашингтона и сигнализируют ему о своем желании мириться.
Опасаясь оказаться в полной изоляции, Путин и пригласил двух западноевропейских лидеров в Петербург, чтобы продемонстрировать Америке "солидарность европейцев" и побудить Белый дом считаться с их интересами. Это не очень-то получилось. Между союзниками явно пробежала черная кошка. И Шредер, и Ширак приветствовали падение режима Саддама. Путин сказал нечто невразумительное: "результаты известны, и они вызывают сожаление". О чем сожалел Путин, так и осталось непонятным. Неужели о Саддаме?
Расхождения наметились и в терминах при оценке происходящего. Там, где Путин употреблял словосочетание "оккупационные силы", его коллеги предпочитали нечто расплывчатое и предельно дипломатичное.
Разговоры о возвращении процесса иракского урегулирования в русло ООН носили самый общий характер. Все понимают, что без согласия США ООН сможет играть лишь ограниченную роль, а Вашингтон вряд ли будет возлагать на нее большие надежды.
Американский план списания иракских долгов вызвал противоречивую реакцию в российском руководстве. Резко против выступили министр финансов Алексей Кудрин и помощник президента Андрей Илларионов. Сам Путин вроде бы не отрицал такой возможности, но особого энтузиазма не проявил. Это и понятно. Россия - крупнейший кредитор Ирака. Режим Саддама был должен России 8 млрд. долларов, причем шансы на выплату долга были до последнего времени неплохие. Сейчас с планами возврата этих денег Москва может расстаться.
На Ирак замыкались и скандалы, связанные с деятельностью российских спецслужб. Появились сообщения, что российский дипломатический конвой вывозил из Ирака архивы иракских служб безопасности. Разумеется, последовали официальные опровержения, но им мало кто поверил. Ведь если архивы действительно вывозились, то становится понятна и мотивировка срочной эвакуации сотрудников посольства под прямым огнем с обеих сторон.
Обнародованные на Западе данные о сотрудничестве иракской и российской разведок свидетельствуют о том, что политическая поддержка Саддама со стороны Москвы была гораздо серьезнее, чем предполагалось на Западе. Разведывательная информация, предоставлявшаяся Ираку, затрагивала широкий круг чувствительных вопросов. Надо полагать, что эти тайные каналы были задействованы и в поставках вооружений Багдаду. Характерно, что официальная реакция на обвинения по вопросу сотрудничества российских и иракских спецслужб отдает растерянностью.
Е.С. Волк,
Директор Московского Представительства Фонда "Наследие" (США),
Председатель Совета Попечителей Международного Фонда Фридриха фон Хайека (Москва).