Благостное первомайское настроение в Москве было разрушено мощным взрывом в Грозном. Во время праздничного шествия в честь Дня победы был убит президент Чечни Ахмат Кадыров и его приближенные. За этим руководителем республики, известным ставленником Москвы, охота шла давно, врагов у него было много.

Обстоятельства теракта говорят о том, что он готовился длительное время. Взрывное устройство было вмонтировано в строительную конструкцию на стадионе заблаговременно, возможно, за несколько дней до прибытия Кадырова. Существуют веские подозрения, что организаторы покушения имели своего человека (или людей) в ближайшем окружении Кадырова. Не исключен и "московский" след: определенные силы в Москве имели основания быть недовольными Кадыровым, поскольку он защищал интересы одних экономических группировок в ущерб другим.

Потеря Кадырова - это серьезный удар для Кремля и лично Путина. Они многое сделали, чтобы создать Кадырову имидж легитимного лидера Чечни, способного привести республику к национальному примирению и порядку. Ему оказывалась мощная политическая, экономическая и военная поддержка. Под него были проведены президентские выборы в Чечне, итоги которых вызвали серьезные сомнения как в России, так и на Западе (по официальным данным, он получил свыше 80% голосов).

Разумеется, Кадыров не был приемлемым для большинства чеченцев. Он олицетворял лишь один из тейпов (кланов), традиционно борющихся за власть в регионе. Однако он вел достаточно гибкую линию, пытаясь угодить и Москве, и местным сепаратистам. Достаточно сказать, что при нем многие боевики были как бы интегрированы в законные правоохранительные структуры, став официальными чеченскими милиционерами, но не порвав связей с воинствующей оппозицией.

Очевидно, что найти равноценного преемника Кадырову Москве будет трудно. Все же в прошлом он был и духовным лидером, и одним из вождей сопротивления. Судя по всему, в Кремле на место Кадырова прочат его сына Рамзана, руководителя службы безопасности, который, вроде бы, должен нести прямую ответственность за гибель отца. Однако авторитета у Кадырова-младшего нет практически никакого, его шансы на реальное лидерство более чем проблематичны.

Чеченские события затмили вступление Путина в должность президента. Инаугурация прошла помпезно, без каких-либо сюрпризов. Более всего наблюдатели обратили внимание на то, кто не присутствовал на церемонии. Так, в президентской благосклонности было отказано либералам, потерпевшим поражение на прошлых парламентских выборах - лидерам Союза правых сил (Немцов, Хакамада) и "Яблока" (Иваненко, Митрохин). Отсутствовали и такие знаковые фигуры российской экономики и политики, как олигархи Владимир Потанин и Роман Абрамович и бывший премьер Михаил Касьянов. Это воспринято как возможный признак их опалы или даже повышенного внимания к ним со стороны правоохранительных органов.

Сообщения последних дней из Закавказья звучали зловеще, внушали тревогу. Конфликт между центральным грузинским правительством в Тбилиси и руководством претендующей на большую самостоятельность Аджарии, казалось, неотвратимо катился к вооруженному столкновению. Стороны на высшем уровне обменивались взаимными обвинениями и угрозами, спецслужбы осуществляли диверсионные акты, бряцали оружием военизированные формирования. То есть, происходила классическая эскалация кризиса.

Еще недавно казалось, что позиции аджарского лидера Аслана Абашидзе непоколебимы. Он находился у власти уже второй десяток лет, и его авторитет, как и авторитет его предков, руководивших этим краем в течение столетий, вроде бы был непререкаем. Судя по всему, под этой "крышей" осуществлялись различные политические и экономические махинации, в том числе и с участием России.

О роли Москвы в эскалации конфликта между Тбилиси и Батуми и его разрешении следует сказать отдельно. С самого провозглашения независимости Грузии в 1991 году Москве очень не нравилась прозападная ориентация грузинского руководства, будь то Гамсахурдия, Шеварднадзе или Саакашвили. Для давления на Тбилиси с целью не допустить его сближения с США, НАТО и Евросоюзом использовались всевозможные рычаги. Негласно поощрялся абхазский сепаратизм, который привел к кровопролитной гражданской войне.

Крупным козырем к московской игре против Тбилиси были ее тесные связи с аджарским лидером Абашидзе. Его поддерживали в политическом, военном и экономическом плане, поощряли его независимую от Тбилиси линию. Российский бизнес, в том числе и криминальный, пустил в Аджарии глубокие корни, контролировал наиболее привлекательные отрасли, включая морские перевозки, портовую инфраструктуру и т.п.

Многие обратили внимание на то, что как только возникла угроза вооруженного конфликта в этом регионе, на помощь Абашидзе ринулся московский мэр Юрий Лужков, у которого, как поговаривают, есть собственные экономические интересы в республике. Лужков публично называл Абашидзе "братом", чтобы прикрыть его своим авторитетом. В Кремле об инициативе Лужкова заранее не знали, а, узнав, были очень не довольны. Однако дезавуировать одного из ведущих политиков страны публично не стали.

Протекция Лужкова Абашидзе не помогла. Тучи над ним сгущались день ото дня. Его власть оказалась дутой и не выдержала испытания на прочность перед народом. Слава богу, у московских политиков хватило ума не держаться за Абашидзе, как за последнюю соломинку, и дать ему уйти спокойно, без кровопролития. В этом плане заслуживает позитивной оценки миссия секретаря Совета безопасности Игоря Иванова, которая сняла остроту конфликта.

Однако объективно сложившаяся ситуация является серьезным ударом для Кремля, свидетельством слабости его позиций в геополитической зоне, которую он считает традиционной сферой своего влияния. Если в советские времена Москва решительно ставила своих наместников, не считаясь ни с чьим мнением, то теперь она все чаще вынуждена выводить их из-под удара, а образующийся вакуум заполняется политиками нового поколения, которые не испытывают особых симпатий к России и с подозрением воспринимают ее имперские амбиции. А если учесть, что эти политики, как правило, ориентированы на Запад и его ценности, то становится ясно, что для Москвы они представляют своеобразный вызов, на который надо решительно отвечать.

В силу вышеизложенного представляется, что мирное разрешение аджарско-грузинского кризиса ослабило позиции России в Грузии, лишило ее важного рычага воздействия на Тбилиси. Чтобы компенсировать этот пробел, Москва может пойти на другие меры давления, прежде всего силовые и экономические. Так что перспективы грузино-российских отношений далеко не оптимистичны.

Положение в российских вооруженных силах по-прежнему составляет предмет дискуссий в стране и мире. Многие обращают внимание на то обстоятельство, что в течение уже ряда лет протекает затяжное противостояние между Министерством обороны и Генеральным штабом в борьбе за ведущую роль в управлении вооруженными силами. Все предыдущие законодательные акты ставили минобороны и генштаб как бы в равное положение, они наделялись практически одними и теми же функциями.

Эта концептуальная ошибка вела не только к дублированию функций и задач, но и к личным конфликтам между руководителями обеих структур. Хотя формально генштаб подчиняется министерству обороны, его начальник имеет право прямого доклада президенту как Верховному главнокомандующему. Этим часто пользовались лица, занимавшие эту должность, для укрепления своих позиций и, соответственно, ослабления роли министра обороны. Уместно напомнить, что эту тактику успешно использовал нынешний начальник генштаба Анатолий Квашнин, которому таким образом удалось несколько лет назад "съесть" тогдашнего министра обороны маршала Игоря Сергеева.

С приходом в министерство Сергея Иванова конфликт между министром и начальником генштаба не только не рассосался, но и обрел новые, более острые очертания. Генштаб активно пользовался недостаточной компетентностью нового министра в военных деталях, заваливал его грудами второстепенных документов, нередко прямо подставлял его в сложных ситуациях. Однако убрать Иванова у Квашнина не получилось. В отличие от прошлых министров тот входит в ближайшее окружение президента и пользуется его огромным личным доверием.

И вот час Иванова настал. Перед самыми праздниками Госдума приняла в первом чтении поправки к закону об обороне, которые лишают генштаб руководящей роли в управлении вооруженными силами. Из закона изъято перечисление минобороны и генштаба в качестве равных по статусу органов, и вся ответственность возложена на минобороны. Генштаб однозначно подчинен министру обороны.

Такая практика более соответствует цивилизованному военному строительству в демократическом государстве. И характерно, что "военная оппозиция", состоящая в основном из отставных генералов лево-националистической ориентации, негативно восприняла это законотворческое нововведение. Однако для того, чтобы реализовать в принципе правильные задумки по установлению гражданского контроля над вооруженными силами, Путину и Иванову следует еще очень многое сделать. Это и восстановление парламентского контроля над военными, и обеспечение открытости и публичной дискуссии по военному бюджету, и решительные кадровые перемены с учетом компетентности и профессионального соответствия военачальников. Неясно, решатся ли они на эти меры.

Е.С. Волк,
Директор Московского Представительства Фонда "Наследие" (США),
Председатель Совета Попечителей Международного Фонда Фридриха фон Хайека (Москва).