Прошедшая неделя протекала под знаком бесланской трагедии. Но всеобщая скорбь не мешала гражданам формулировать вопросы и претензии к власти. Их, как мы уже отмечали, накопилось немало. И нельзя сказать, что власть оказалась на высоте. Вместо конкретного разговора о причинах трагедии и путях предотвращения подобных террористических актов в будущем лидеры увлеклись эффектной, но малозначимой риторикой.

Возьмем, скажем, министра обороны Сергея Иванова. В последние дни он неоднократно и громогласно заявлял, что "России объявлена война". Однако профессиональные военные аналитики отметили, что министерство обороны не принимало в этот период никаких мер, обычно ассоциируемых с объявлением войны: не вводилась повышенная боеготовность, не осуществлялись мобилизационные мероприятия, не направлялись дополнительные указания в войска. Их вывод: эффектное заявление министра обороны - не более чем пиаровский ход.

Такую же пиаровскую направленность носила и встреча Путина с зарубежными политологами. Президент целенаправленно работал на улучшение имиджа - своего собственного и своего правительства - и достаточно в этом преуспел. Во всяком случае, большинство западных комментариев по этой встрече исключительно благожелательно. Но действительно ли президент сказал что-то реально новое и важное?

Многие обратили внимание на то, что Путин возложил вину за чеченский конфликт на своих предшественников. Да, в отношении Чечни это, пожалуй, новый момент. Однако, что касается других политических ошибок и экономических провалов режима Ельцина, то по ним Путин "проходился" уже не раз. Было бы странно, если бы он не воспользовался такой возможностью и в данном контексте. Стоит вспомнить в этой связи, что рычаги управления чеченской ситуацией находятся в руках Путина уже в течение пяти лет, а это вполне достаточный срок для исправления прошлых ошибок.

Или что касается приверженности Путина идеям классического либерализма. На встрече с западными политологами он, судя по всему, пытался создать впечатление, будто сам он - обеими руками за экономическую свободу. Однако в Россию классические либеральные идеи перенести нельзя, потому что они-де не начнут здесь работать. На практике это означает, что для воплощения либерализма делать он ничего не будет. Естественно, что такому либерализму - грош цена.

Показательна в этой связи первая, инстинктивная реакция Путина на недавние теракты, приведшие к одновременной катастрофе двух российских самолетов. Это было типично антилиберальное решение: он предложил заменить частные охранные агентства, осуществляющие досмотр багажа и пассажиров в аэропортах, на подразделения федеральной транспортной милиции. Есть ли гарантия, что молоденький милиционер, только что пришедший из армии и не имеющий опыта работы, получающий нищенскую зарплату и подверженный коррупции, будет функционировать лучше и эффективнее, чем ветеран спецслужб, работающий в охранном агентстве после ухода в отставку, с огромным опытом и хорошим материальным обеспечением? Разумеется, нет.

Свою склонность к чисто бюрократическим решениям возникающих проблем Путин продемонстрировал и после бесланской трагедии. Вроде бы выстроена новая вертикаль управления антитеррористическими силами, которую на местах возглавляют высокопоставленные сотрудники МВД. Отправлены в отставку министр внутренних дел Северной Осетии и начальник республиканского управления ФСБ. Можно рапортовать о том, что кадровые меры приняты. Однако и здесь нет никакой гарантии, что новая структура или новые, не очень высокопоставленные чиновники будут лучше, чем прежние. Путинские кадровые выводы вновь не коснулись высших руководителей спецслужб, которые входят в узкий круг его приближенных.

Непотопляемость многих официальных лиц на российском Олимпе просто поражает. Вот, к примеру, бывший начальник Генштаба генерал армии Анатолий Квашнин. Никакими впечатляющими успехами ни в области военной реформы, ни в области военного искусства он похвастаться не может. В российскую военную историю он войдет, пожалуй, своим упорным противостоянием всем министрам обороны, под чьим началом он служил в Генштабе. Двоих - Родионова и Сергеева - ему удалось "съесть", но на третьем - личном друге президента Сергее Иванове - он обжегся и был отправлен в отставку с военной службы.

Теперь указом президента Квашнин, не имеющий никакого опыта политического руководства, назначен его полномочным представителем в Сибирском федеральном округе. Под его фактическим началом оказывается огромная территория с колоссальным сырьевым потенциалом и важным политическим значением в жизни России. Существуют серьезные сомнения, что Квашнин действительно готов к этой новой для него роли. Однако президент не любит выбрасывать за борт тех, кто не скомпрометировал себя нелояльностью лично к нему. Кадровые ресурсы у Путина не такие уж большие.

Экономическая ситуация порка в целом благоприятствует президенту. Однако появились некоторые тревожные симптомы. Цена на нефть на мировых рынках несколько снизилась. Зато в августе месячная инфляция в России перевалила за один процент, в частности, из-за роста цен на горючее. Это ставит под вопрос реализацию правительственного плана сдерживания инфляции в пределах десяти процентов в год. Неуверенность населения в экономических перспективах страны, усугубленная продолжающейся суетой вокруг "Юкоса", ведет к бегству от рубля. В июле россияне купили валюты почти на 7 млрд. долларов. Это абсолютный максимум за всю новейшую историю России.

Естественно, что внутренние капиталовложения в экономику не растут, а это, в свою очередь, подрывает перспективы путинского проекта удвоения ВВП в этом десятилетии.

Е.С. Волк,
Директор Московского Представительства Фонда "Наследие" (США),
Председатель Совета Попечителей Международного Фонда Фридриха фон Хайека (Москва).