В настоящее время стало отчетливо ясно, что строительство гражданского общества в России идет медленно, болезненно и противоречиво. На исторически сложившуюся слабость институтов подобного общества или их полное отсутствие накладывается рост авторитарных тенденций, усиление патерналистских настроений, распространение экстремизма и ксенофобии. Многие годы бесплодно идет поиск «национальной идеи». Попытки обратиться к международному опыту пока имеют ограниченный характер.
Тем не менее, современная действительность дает нам достаточно много примеров успешного продвижения по пути гражданского общества с учетом интересов самых различных групп населения. В числе наиболее привлекательных парадигм такого рода можно назвать американский консерватизм, основанный на идеях свободы, личной ответственности, ограниченного правительства и свободного рынка.
Надо признать, что в российской, да и в западной научной мысли все еще имеет место значительная путаница в отношении понятия «консерватизм». В Америке под этим термином, как правило, понимается правый консерватизм. У нас же в силу многолетней коммунистической традиции консерватизм ассоциируется с продвижением ортодоксальных левых взглядов. Поэтому с самого начала считаю необходимым пояснить, что в рамках данного сообщения понятие «консерватизм» используется именно в американском, «правом» смысле. Заметим также, что в российском социально-философском лексиконе используется иногда термин «либеральный консерватизм», который по западным меркам выглядит оксюмороном. Однако он наиболее точно отражает российские правоцентристские реалии, совмещая классический либерализм, как его понимают в Западной Европе, и собственно американский консерватизм.
Рубеж двух тысячелетий ознаменовался мощными успехами американского консерватизма как в идейном, так и в политическом плане. Впечатляющие результаты внешней и внутренней политики Рональда Рейгана, пожалуй, самого видного представителя американского консерватизма, убедили значительное число американцев в правоте консервативной идеи, а неудачи его преемников, отошедших от этих принципов, только укрепили их в этой мысли. Можно говорить о том, что консервативная идея стала мейнстримом американского общества. Либеральные (по американским характеристикам) принципы этатизма, патернализма и эгалитаризма все больше отходят на второй план. Свобода личности, предпринимательства, инициативы все больше воспринимается как основополагающая общественная ценность.
Характерно, что лозунги консерваторов все чаще берутся на вооружение и их политическими противниками. Так, к примеру, демократ Билл Клинтон, который, казалось бы, должен тяготеть к либерализму, использовал тезисы о необходимости ограничения правительства в своих предвыборных кампаниях.
В то же самое время и сам консерватизм не стоит на месте, он эволюционирует, адаптируется к меняющейся среде. В прошлом консерваторов неоднократно упрекали в том, что, уповая на экономическую свободу, они поощряют наиболее сильные слои населения, забывая о малоимущих и слабых. В противовес этим обвинениям президент Дж. Буш, также являющийся убежденным сторонником консервативных принципов, выдвинул концепцию «сострадательного консерватизма». По его словам, она предполагает «предоставление энергичной и всесторонней поддержки нуждающимся при сохранении достоинства личности и воспитании личной ответственности. Это означает, что образование и помощь не должны быть единственными проявлениями заботы о ближнем. Она должна сопровождаться поощрением и ожиданием успеха. Это означает, что каждый акт сострадания должен выходить за рамки временного облегчения нужды и быть направлен на достижение независимости и чувства собственной значимости». [1]
В практическом плане речь идет об обеспечении прав и возможностей для неимущих наряду с борьбой против иждивенческих, паразитических настроений в американском обществе.
В 2003 г. сотрудник Фонда «Наследие» Ли Эдвардс назвал свободу центральной темой современного американского консерватизма. Свобода как главная черта консервативно настроенного гражданского общества требует «объединения зачастую противоборствующих потребностей общества и личности, свободы личности и личной ответственности, ограниченного правительства и безграничного рынка». [2]
Касаясь истоков именно американского консерватизма, Эдвардс ссылается на шесть базовых канонов, описанных ранее консервативным философом Расселом Керком.
Анализируя способность американской консервативной идеологии воздействовать на гражданское общество России, важно соотносить понимание гражданского общества с конкретной культурой. В США гражданское общество совершенствовалось одновременно с американской идеологией консерватизма и развитием американского политического эксперимента. В России же гражданское общество, судя по всему, находится еще на начальном этапе развития. На начальной стадии также и развитие дискуссии о современной политической философии.
Осмысление гражданского общества – это относительно новое явление для России. После распада Советского Союза в 1991 г. Россия приступила к непростому процессу призатизации экономики и созданию правового государства. Дискуссия о гражданском обществе в России началась всерьез только после того, как постфактум пришло осознание, до какой степени были маргинализированы самые главные звенья общества во время переходного периода 1991-1992 гг.
По мнению многих американских исследователей, Америке удалось создать гражданское общество, потому что члены общества на заре национальной истории воздавали должное моральному облику, добродетели, необходимым в гражданском обществе. Дон Эберли [3] в дискуссии о “формировании культуры характера” описывает характер как то, что “следует формировать в учебных заведениях”. [4] Он, в частности, отмечает важность таких институтов, как политические партии, религиозные группы и группы по интересам, а также более мелкие, ориентированные на семью группы.
Политические институты Соединенных Штатов зависели и зависят от условий культурного порядка, которые предопределяли особый интерес людей к идеологиям, формирующим характер. Соответственно, первыми формальными институтами гражданского общества в Америке были религиозные сообщества, школы и общественные группы по месту жительства, обеспечивавшие безопасность и порядок.
Если вернуться к дискуссии о гражданском обществе в России, становится ясно, что общественная база и политические и экономические основы консерватизма вполне применимы к требованиям российского гражданского общества. Однако первых российских реформаторов больше заботила тогдашняя экономическая ситуация, и они обошли вниманием многие общественные институты, которые воспринимаются западными консерваторами как основа общества. Политические усилия должны были быть направлены на восстановление свободы и личной собственности граждан, однако экономическая необходимость перевесила развитие свобод личности и, что важнее, личной ответственности.
Ряд вышеупомянутых канонов Керка непосредственно относится к проблемам социальной ответственности и важности институтов, формирующих характер. В советские времена государство уничтожило семью как ячейку общества и расшатало самый важный кирпич в общественном здании. В настоящее время в условиях дискуссии о социальной ответственности и строительстве сильного гражданского общества жизненно важно восстановить эти узы. Идеология современного американского консерватизма, стоящая за соблюдение традиций крепкой семьи в контексте традиционной жизни, является важным отправным пунктом для российского гражданского общества.
Когда в 1990-х годах политическая дискуссия в Америке вернулась к политике надсемейных групп, в частности, партий, групп по интересам и коалиций, как стержню политического процесса, пришло признание того, что эти группы лучше всего служили выполнению формальных обязательств общества. Считается, что вопросы, связанные с ценностями, позициями, привычками и верованиями, или, скорее, являющиеся предметом заботы формирующих характер институтов, должны реализовываться через сети, сконцентрированные на семье. Что же касается институтов, направленных на функционирование гражданского общества, государство должно главным образом заниматься разработкой законов о свободе и собственности и способствовать неправительственным институтам в развитии характера и ответственности личности.
Помимо развития роли личности в строительстве гражданского общества современные американские консервативные идеалы также могут влиять на экономическую и политическую практику. В частности, в последние годы с возникновением и развитием рыночной системы в России широкое распространение получили коррупция и преступность в сфере бизнеса. Все чаще подвергается сомнению постулат о возможности обеспечения легитимной рыночной деятельности. Деловая этика как важная проблема, связанная с гражданским обществом, находится в центре этой дискуссии.
В 1993 г., когда рынок в России только зарождался, дебаты о деловой этике концентрировались на том, как изжить косность взглядов и структуры прошлого, которым нет места в этике практикующего бизнеса. На конференциях по проблемам гражданского общества постоянно отмечалась важность перенятия системы рыночного капитализма. Систематический подход к приватизации (всех отраслей промышленности, включая охрану окружающей среды, коммунальное хозяйство, природные ресурсы, банковскую деятельность и телекоммуникации), развитие конкурирующих рынков, снижение государственного бюрократического аппарата, уничтожение коррупции, сбалансированный бюджет, снижение ограничений на прямые иностранные инвестиции и рост экспорта – такой подход предлагался уже тогда.
Атмосфера, способствующая стабильности и поступательному общественному прогрессу, несет в себе огромный потенциал для развития полноценного гражданского общества. Такая атмосфера предполагает уважение к закону, который играет обучающую роль.
Закон – это еще и культурная функция. Когда происходит изменение общественных или культурных целей, это неизбежно отражается в законах. По мнению американских экспертов, в настоящее время в России наблюдается культура, в которой закон подчинен культурной прихоти. В условиях культуры с сильной социальной базой, если в правовом кодексе и происходят изменения, то сначала должны произойти перемены в морали, верованиях и поведении всего общества. Другими словами, необходимость внесения изменений в правовой кодекс будет обусловлена обществом в целом, а не государством.
Нынешний президент Дж. Буш и многие его консервативные советники агитируют за признание в качестве источников зарождения перемен малые институты, которые часто называются “инициативами, основанными на вере” и которые в основном и осуществляют контакты с беднейшими слоями общества. Считается, что непосредственное общение с американскими борцами против бедности помогает властям лучше понять, как восстановить веру человека в себя, его отношения в семье, с соседями и обществом в целом. Нынешняя консервативная политика направлена на изменение типов поведения, считавшихся нормой в первой половине XX века, включая бюрократические, этатистские модели.
На протяжении многих лет, особенно в период нахождения у власти администрации Клинтона, международная экономическая политика Вашингтона неизменно порождала иждивенцев, а не конкурентоспособных партнеров. Осознавая наличие этой проблемы как внутри страны, так и на международной арене, американские консервативные политики вводят в международную практику новые условия. Самым драматичным аспектом такой политики стал отказ от предоставления помощи коррумпированным правительствам, отказывающимся проводить соответствующие реформы. Экономический прогресс увязывается с демократизацией и адекватным управлением страной. Политика, содействующая расширению торговли, открытию рынков, росту частных инвестиций и расширению предпринимательства, одновременно продвигает американские консервативные ценности, способствует утверждению ответственных правительств и соблюдению прав человека.
Когда мы переносим дискуссию о принципах американского консерватизма на российское гражданское общество, необходимо помнить о месте России на международной арене. Американские политологи полагают, что стимулы, часто используемые для других развивающихся стран, не могут быть приняты с легкостью в стране, которая имеет статус государства-участника «большой восьмерки». Учитывая это, они предлагают, чтобы американские инвестиции шли в обход российских бюрократов и были адресованы напрямую гражданам, вовлеченным в бизнес, и органам местного самоуправления. В сущности, инвестиции должны помогать тому, чтобы граждане и их объединения стали активными участниками строительства гражданского общества.
Свобода личности является центральным принципом американского консерватизма, и, как представляется, это должно направлять ход размышлений российских ученых и политиков о гражданском обществе в нашей стране. Успех Америки в развитии гражданского общества проистекает от фундаментального понимания свободы, из которой берет свое начало консервативная традиция. Идеи американского консерватизма могут быть полезны для российского гражданского общества, развивая вкус к свободе в людях и общественных организациях.
Американские консерваторы выдвинули лозунг: «Мы привержены строительству такой Америки, где процветают свобода, возможности, благополучие и гражданское общество». Хочется надеяться, что и Россия, идя по пути создания гражданского общества, достигнет этого же. И все же оснований для безудержного оптимизма не так уж много. Стоит вспомнить исторический разговор академика Ивана Петровича Павлова, скептически относившегося к Советской власти, с одним из ее вождей Николаем Ивановичем Бухариным. Бухарин пытался убедить Павлова в преимуществах коммунизма, красноречиво рассказывал, как хорошо будет жить людям. Павлов, было, уже согласился, но потом перебежал на другую сторону дороги и крикнул: «А вдруг всё будет наоборот?»