Речь Эрика Лундберга.
(Речь профессора Королевской академии наук Эрика Лундберга на церемонии вручения премии 1974 года, посвященной памяти Альфреда Нобеля, Фридриху Августу фон Хайеку и Гуннару Мюрдалю по экономическим наукам "за основополагающие работы по теории денег и экономических колебаний и глубокий анализ взаимозависимости экономических, социальных и институциональных явлений". Перевод со шведского). *
Ваше Величество, Ваши Королевские Высочества, леди и джентльмены.
До настоящего времени премия по экономической науке, посвященная памяти Альфреда Нобеля, присуждалась исследователям за выдающийся вклад в то, что можно называть "чистой экономикой".
В самом начале ею отмечались труды по экономической теории самого высокого уровня абстрактности - теории всеобщего равновесия; в дальнейшем это был труд по выводимым из теоретических моделей техникам анализа, обеспечивающим точное количественное исчисление разнообразных отношений; наконец, труд по историко-статистическому анализу долго- и краткосрочного экономического развития. В целом их авторами были известные ученые. Однако есть исследователи в области социальных наук, интересы которых выходят за рамки той дисциплин, которые соотносимы с понятием "чистая экономическая теория" и охватывают более широкие области знания.
В числе именно таких исследователей лауреаты премии этого года профессор Мюрдаль и профессор Хайек.
И профессор Мюрдаль, и профессор Хайек начинали свою научную карьеру с весомого вклада в чистую экономическую теорию. Их ранние труды (1920 и 1930-х годов) в значительной мере касаются одной области исследования: теории делового цикла и теории монетаризма. В дальнейшем, встретившись с проблемами, решение которых не могло быть обеспечено в рамках лишь собственно экономического подхода, Мюрдаль и Хайек резко расширили диапазон своих исследований. Как тот, так и другой ощутили необходимость расширения круга исследовательских задач и соответствующей методологии, что нашло выражение в следующей цитате из Хайека: "Все же никто не может считаться великим экономистом, если он остается только экономистом; я даже склонен утверждать, что экономист, который является всего лишь экономистом, рискует стать неким надоедливым человеком, а то и источником явной опасности".
Хотя оба наших экономиста как раз поэтому расширили рамки своего подхода, чтобы охватить нечто большее, чем чисто экономическую проблематику, они двигались при этом отнюдь не в одинаковом направлении.
Мюрдаль сконцентрировал свое внимание главным образом на экономических проблемах (в самом широком смысле), в первую очередь на вопросе о положении негров в США и на феномене бедности в развивающихся странах, стремясь сочетать экономический анализ с глубоким проникновением в их социальные, демографические и институциональные параметры. Хайек направил свой интерес исследователя на уяснение роли юридического оформления экономических систем, а также философско-психологические вопросы относительно тех способов, с опорой на которые действуют индивиды, организации и различные социальные системы.
Доминирующие интересы обоих ученых сместились к проблемам экономической политики, включая возможные изменения в организационной, институциональной и правовой структуре общества. При этом Мюрдаль, как правило, отстаивал курс на социальные реформы радикального и не всеми приемлемого характера, Хайек же искал средства обеспечения жизнеспособности индивидуалистически ориентированной социальной системы в духе либерализма.
Все же эти политически окрашенные различия в полной мере подчинены у них общей установке в области социальных наук: убеждению, что полное понимание основополагающих социально-экономических вопросов нашего времени недостижимо без расширения рамок междисциплинарного подхода к изучаемым проблемам, равно как и без соответствующих изменений методологического характера.
Это относится прежде всего к великому труду "An American Dilemma. The Negro Problem and Modern Democracy", в котором Мюрдаль продемонстрировал блестящую способность комбинировать экономический анализ с широким подходом с позиций социальной науки в целом к изучению совокупности факторов и отношений, способных детерминировать положение негритянского населения и возможную его эволюцию. Чтобы обосновать анализ этого положения, Мюрдаль прибегнул к плодотворному использованию средств, выводимых из модели экономического равновесия - наряду с динамичным анализом кумулятивных процессов, которые вытекают из его нарушения. Он привлек внимание к феномену зависимости между большим числом экономических и социальных факторов и показал, каким образом могут возникать кумулятивные процессы разрушительного характера ("порочные круги"), что полностью затрудняет вычленение отдельных факторов как "определяющих причин". Фактически Мюрдаль в своем труде осуществил многоаспектный анализ факторов стратегического порядка, влияющих на ситуацию недостаточного уровня [социального] развития в целом (образование, здравоохранение, жилищные условия, удовлетворенность профессией, дискриминация со стороны ряда работодателей и профессиональных союзов) - тех факторов, которые не принимались во внимание в аналитических моделях экономистов вплоть до 1960-х годов.
Данная книга стала классической, но наряду с этим она в течение ряда лет оказывала мощное воздействие на общественное мнение Америки и политическую активность, как только заходила речь о решении негритянской проблемы. Следует подчеркнуть, что выработанный в "An American Dilemma" подход в определенной мере обеспечил и обширный вклад Мюрдаля в изучение проблематики развивающихся стран. Это опять-таки подход с позиций социальной науки в самом широком смысле данного слова, подход, высокая значимость которого заключается в сочетаемости политических, институциональных, демографических, образовательных и относящихся к здравоохранению факторов. Ряд идей и исследовательских результатов Мюрдаля послужили отправным пунктом серьезных публичных дискуссий относительно положения развивающихся стран. Это касается, например, концепций о характере и причинах безработицы; о природе неэффективности сельского хозяйства, особенно в Индии; о диффузном способе распространения результатов промышленного развития в той или иной стране, производном от совокупности функций социального, культурного и экономического уровней ее развития; наконец, о значимости дисциплины в обществе.
Столь же фундаментально обоснован и оригинален вклад профессора Хайека в различные области экономической теории. Его научные книги и статьи 1920-х-1930-х годов вызывали исключительно оживленные дискуссии. Это касается, в частности, его теории деловых циклов и концепции последствий монетарной и кредитной политики, привлекших всеобщее внимание. Он стремился глубже, чем его современники, проникнуть в циклические взаимоотношения, привлекая в ходе анализа выводы фундаментальной и структурной теорий.
Возможно, как раз благодаря углубленному анализу делового цикла, Хайек оказался одним из тех немногих экономистов, которым удалось предсказать риски, связанные с наступлением великого экономического кризиса 1920-х годов; его предупреждения фактически подтвердились как раз накануне перед мощным коллапсом осени 1929 г.
Надо особо подчеркнуть, что один из наиболее значимых вкладов профессора Хайека в социальные науки - его анализ жизнеспособности различных экономических систем.
Начиная с середины 1930-х годов, он обращает все большее внимание на проблемы централизованного планирования при социализме. В данной области фундаментальных исследований, как и во всех остальных, Хайек продемонстрировал комплекс детально разработанных идей и концепций, относящихся к самой сути дела. Он развил новые подходы к выявлению кардинальных препятствий к осуществлению "социалистического учета" и изучил возможности достижения эффективных результатов путем децентрализации "рыночного социализма".
Ведущим критерием, подтверждающим жизнеспособность системы, он считал показатель эффективности использования знания и информации возрастающим количеством индивидов и предприятий; по этому критерию можно отличать одну страну от другой. Его вывод заключался в том, что эффективного использования всей совокупности знаний и информации можно достичь лишь посредством их предельной децентрализации в рамках рыночной системы - с присущими только ей конкуренцией и свободным ценообразованием.
Хайек показал, как цены сами по себе являются носителями сущностно- значимой информации об условиях издержек и спроса; как ценовая система выступает в качестве механизма передачи знания и информации; как указанная система может эффективно содействовать использованию в высшей степени децентрализованного ресурса знания.
Идеи и способы анализа Хайеком жизнеспособности экономических систем, изложенные в ряде его трудов, послужили весомым и животворным импульсом к ширящейся сегодня области исследований, которые получили название сравнительно-исторический подход к экономическим системам.
Таким образом, и профессор Мюрдаль, и профессор Хайек после исследований в собственно экономической теории вышли на значимые междисциплинарные разработки. Королевская Шведская академия наук решила поэтому присудить премию по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля за 1974 год профессору Гуннару Мюрдалю и профессору Фридриху Хайеку за их основополагающие работы по теории денег и экономических колебаний, а также за глубокий анализ взаимозависимости экономических, социальных и институциональных явлений.
Для меня является большой честью известить всех о награде Королевской Шведской академии наук и просить Вас, профессор Мюрдаль, и Вас, профессор Хайек, принять из рук Его Королевского Величества премию 1974 года по экономическим наукам, посвященную памяти Альфреда Нобеля.
* Примечание Фонда:Перевод Речи профессора Королевской академии наук Эрика Лундберга на церемонии вручения премии 1974 года, посвященной памяти Альфреда Нобеля, Фридриху Августу фон Хайеку и Гуннару Мюрдаль по экономическим наукам "за основополагающие работы по теории денег и экономических колебаний и глубокий анализ взаимозависимости экономических, социальных и институциональных явлений" любезно предоставлен Фонду Фридриха фон Хайека (Москва) г-ном И. Е. Задорожнюк и г-жой Е.И.Задорожнюк.